Массовая психология — уникальный социальный феномен, изучаемый уже не первый век. Работа Зигмунда Фрейда «Массовая психология и анализ человеческого Я» является одной из важнейших в ряду психоаналитических исследований психологии масс, личностного развития, ключевых факторов рождения субъекта и его трансформации в обществе.

Удивительно то, что эта статья не теряет своей актуальности и по сей день. По этой причине я решил провести авторский анализ работы «Массовая психология и анализ человеческого Я» и выделить её основные тезисы, отражающие суть взгляда великого австрийского ученого на изучаемый феномен.

Массовая психология и психоанализ

Первые наброски текста появились в мае 1919 года, однако Фрейд закончил работу над ним лишь в 1921 году. Этот научный труд показал не только великолепные характеристики Фрейда как ученого, но и его сильные личностные качества. Известному психоаналитику пришлось многое обсуждать в этой работе, критиковать, приходить к новым выводам, многократно повторяться, подчеркивая свою мысль, но он ни разу не отступил от своих прошлых убеждений и точек зрения.

Начиная разговор о массе и её особенностях, Фрейд сразу же показывает, что психоанализ – это не какая-то недосягаемая абстракция, а реальный инструмент, который может быть использован для анализа всего происходящего: себя, мира и человека в этом мире.

Массовая психология в свете идентификации «Я»

Уже в самом первом абзаце статьи ученый говорит о том, что Я конституируется через Другого, который субъектом «всегда оценивается как идеал, как объект, как сообщник или как противник», - тем самым Фрейд как бы намекает читателю о том, что разговор о массах приведет к обсуждению именно этой проблемы. 

С каждым фрагментом текста становится ясно, что Фрейда интересуют не столько массовые процессы, сколько анализ человеческого Я. С самого начала великий психоаналитик делает очень важный ход – сближает социальную и индивидуальную психологию, подчеркивая то, что граница между ними не такая определенная, как может представляться.

Массовая психология в глазах Фрейда и Лебона

Фрейд начинает разговор о характеристике массовой души. Его интересует, что являет собой масса, и что становится с человеком, оказавшимся в ней. Рассуждая, Фрейд обращается к работе Гюстава Лебона «Психология масс», где во многом соглашается с автором, однако, в ряде ключевых вопросов резко его критикует.

Несогласия проявляются в рассуждениях о важнейших деталях изменений, которые происходят с человеком в силу включенности его в массу, а также, самого процесса массообразования.

Влияние толпы на психологию личности 

По мнению Лебона, попадая в человеческую толпу, «индивид» начинает «чувствовать, мыслить и действовать иначе», чем до этого. В массе он становится «клеткой» образовавшегося «временного организма», обладающего «коллективной душой». Другими словами, в толпе «оригинальность» людей исчезает. Массовое начинает проступать, а психическая индивидуальная надстройка отступает. 

Фрейд не согласен с понятием «индивид», так как оно не является психоаналитическим и показывает человека в качестве неделимой субстанции. Рассуждая о поведении человека в массе, Фрейд подчеркивает, что «сознательные поступки вытекают из субстрата бессознательного». В толпе создаются такие условия, которые позволяют субъекту «отбросить вытеснение своих бессознательных влечений».

Фрейду не нравится, что «понятие вытесненного отсутствует у Лебона», и что у него прослеживается некая юнгианская логика с коллективным бессознательным. Фрейд же утверждает, что нет единого на всех бессознательного. Говоря о толпе, он продолжает рассуждать о сингулярности, о том, что каждый человек вытесняет что-то свое, поэтому даже в массе не существует одинаковых людей.

Роль заражаемости и внушаемости в массовой психологии

Рассматривая факторы влияния массы на человека, Лебон выделяет заражаемость и внушаемость как главенствующие - именно они лежат в основе массообразования. Он пишет, что человек в массе достигает состояния, «которое очень напоминает <…> загипнотизированного субъекта», в следствие чего «перестает быть самим собою и становится автоматом». Однако, Лебон ставит заражаемость и внушаемость вместе на одну горизонтальную ось, как два звена одной цепи, и всю свою мысль концентрирует исключительно на этой оси. 

Фрейд категорически с этим не согласен и считает, что внушаемость представляет собой вертикальную ось, которая завязана на «фигуру по ту сторону масс». Внушаемость и заражаемость являются понятиями не из одного регистра. То, что для Лебона выглядит как характеристики, расположенные в ряду через запятую, открывает для Фрейда новые перспективы. Он считает, что заражаемость – это следствие внушения, и подчеркивает значимость фигуры вождя, которая упущена у Лебона и не приведена «в правильную связь со столь блестящим описанием массовой души».

Характеристики и особенности массы (толпы)

В рассуждениях Фрейда четко проявляется аналитический ход: разговор у него плавно перетекает не к деградации личности как у Лебона, где индивидуальное стирается в массе, а к любви и влечению к вождю.

И Лебон и Фрейд, выделяя основные характеристики массы, подчеркивают её повышенную аффективность, нетерпимость, склонность к крайностям, стремление к чрезмерности, отсутствие сомнений и колебаний, нетребовательность к доказательствам и «подверженность поистине магической силе слова».

Однако, в добавок к этому, Фрейд делает особый акцент на максимальной подвластности массы авторитету и на тот факт, что она почти исключительно находится под контролем бессознательного. Ученый в своем суждении об особенностях массы начинает шаг за шагом выкристаллизовывать психоаналитическую мысль и особо подчеркивает, что «в душевной деятельности массы принцип реальности отступает на задний план перед силой аффективно напряженных желаний».

Психология искусственных масс

Касаясь разновидности масс, Фрейд говорит о многообразии их классификации. Массы могут быть как кратковременными, так и долговременными, как примитивными, так и высокоорганизованными, как «гомогенными», так и «негомогенными» - объединяющими либо однородных, либо разнородных субъектов, а также, являться естественными или искусственными образованиями.

Фрейд подчеркивает, что, в последнем случае, они всегда требуют «для своего сохранения внешнего насилия». Он подробно останавливается на двух высокоорганизованных, долговременных, искусственных массах, таких как церковь и войско.

И в той, и в другой прекрасно просматривается строгая иерархия, подчеркивающая организованность этих масс. Однако, самым важным для Фрейда является то, что в этих двух массах весьма ярко проступает то, что иногда теряется из виду. Это тот самый вертикальный вектор, важность которого Фрейд уже подчеркивал.

И войско, и церковь имеют вождей, и не важно, что один из них реальный, а другой фантазийный. Эти массы, движимые «ложным убеждением» во всеобъемлющей любви вождя, великолепно демонстрируют два вида связи, существующие в них: единение людей между собой по горизонтальной оси и с вождем (идеей) - по вертикали.  Фрейд уверен, что если эта «иллюзия» любви вождя (см. ниже) к каждому из представителей массы исчезнет, то неминуемо «распадутся как церковь, так и войско».

Массовая психология и либидо

Как уже было сказано в самом начале данного эссе, Фрейд остается верен себе и вводит в рассуждение о массобразовании понятие либидо, подчеркивая важность энергии сексуального влечения и в этом вопросе. Ученый утверждает, что процессы, наблюдаемые в массе, такие как подражание, внушение и заражение связаны с либидо.

На примере церкви и войска он пишет, что в массе «каждый <…> привязан либидинозно, с одной стороны к вождю <…>, а с другой стороны – к остальным <…>, входящим в массу». Мы видим, что Фрейд через либидо начинает движение к разговору о любви. Тем самым он как бы расширяет понятие сексуальности, показывая, что цель у либидо бывает разной.

Фрейд подчеркивает, что в основе массы лежит любовь или эрос. Это и есть та объединяющая сила, которая позволяет массе состояться. Тем самым великий психоаналитик подводит понятие сексуальности к платоновскому Эросу практически вплотную.

В доказательство сказанному Фрейд приводит феномен паники. Ученый показывает, что не паника приводит к разрушению массы, а с точностью до наоборот. Паника как раз свидетельствует о том, что масса рассыпается, или, словами Фрейда, она «возникает в том случае, если масса разлагается».

Отчего же это происходит? Ведь часто паника «не стоит ни в каком отношении к грозящей опасности» и «возникает по ничтожным поводам». Фрейд объясняет, что при панике происходит разрушение связи с вождем, той самой вертикальной оси, что закономерно приводит к последующей дезинтеграции по горизонтали — нарушению связи субъектов в массе.

Ученый утверждает, что как только рушится либидная связь с вождем — единственное, что связывало людей, то рушатся и либидные связи между участниками массы, что приводит к проявлению амбивалентности чувств. В разлагающейся массе обнажается агрессивность, единая упряжь массового духа перестает существовать, и каждый субъект начинает думать только о себе и о своем спасении. Этот страх, возникающий в результате потери любви по двум связующим осям, и приводит к возникновению паники в массе.

Массовая психология и идентификация «Я»

Фрейд рассматривает «любовные отношения» как «сущность массовой души» и как ту самую энергию, на которой работает главный механизм массообразования, коим великий психоаналитик определяет идентификацию. Ученый говорит, что она и представляет из себя ту амбивалентную силу и потребность, которая связывает людей в массе.

Фрейд подчеркивает, что идентификация является «самым ранним проявлением эмоциональной привязанности к другому» и формирует собственное «Я» субъекта «по образцу <…> человека, который берется за «идеал»». Другими словами, в процессе идентификации происходит выстраивание человеческой субъективности, и некоторые черты других людей присваиваются и делаются своими.

Заражаемость как идентификация

Фрейд считает, что когда поднимается разговор о заражаемости в массе, речь идет именно о такого рода идентификации. Объединение и привязанность людей, «составляющих массу, является по своей природе такой идентификацией». Ведь при массообразовании всегда существует некая влюбленность в объект (в Другого), который является в массе авторитетом.  

То, что люди любят в вожде и других в своей массе, инкорпорируется ими и становится частью их собственного Я. Инкорпорирование неизбежно, оно является частью идентификации. В результате этого процесса субъектом присваиваются представления Других и воспринимаются уже как часть собственного Я.

Роль идентификации в построении «Я»-идеала

Учитывая, что движимый влечениями, человек инкорпорирует только самое лучшее и вожделенное в образе Другого, то эти присвоенные представления служат для обогащения психической инстанции «Я»-идеал, являющейся «преемником первоначального нарциссизма».

Рассматривая идентификацию как главный механизм массообразования, Фрейд также подчеркивает важность последующей утраты объекта, чтобы на его место смогли прийти новые, на основе которых будет происходить дальнейшая идентификация. Именно утрата объекта позволяет субъекту в массе идентифицироваться не только с вождем, но и со своими единомышленниками.

В результате Я каждого человека в массе состоит из множества Других, из совокупности различных идентификаций, благодаря чему граница между людьми стирается, как и стирается грань между индивидуальной и социальной психологией.

Массовая психология и идеализация

Продолжая рассуждения о механизме массообразования, Фрейд считает, что этот процесс неправильно объяснять внушением и заражением, а этиология этих терминов вообще требует отдельного разбора. Вместо этого, ученый предлагает обратиться к рассмотрению деталей влюбленности и гипноза, в результате чего показывает читателю их общее связующее звено, определяющее и механизм массообразования.

Роль «Я»-идеала в идеализации и образовании массы (толпы)

Фрейд говорит об идеализации, о том внутреннем «стремлении» влюбленного или гипнотизируемого, которое и создает это «ошибочное суждение» о сексуальном объекте или гипнотизере. И при влюбленности, и при гипнозе очевидны ограничение нарциссизма, состояние покорности субъекта, полное отсутствие критики и безынициативность.

В первом случае субъект, «для удовлетворения своего нарциссизма», находит свой недостигнутый «Я»-идеал в Другом и направляет на него свое нарциссическое либидо. В крайних случаях влюбленности наблюдается ситуация «объект <…> поглотил «Я»».

В случае же гипноза, происходит заметное усиление идеализации Другого, и ситуация начинает отвечать уже формуле «гипнотизер занял место «Я»-идеала». Именно поэтому Фрейд уверен, что «целесообразнее объяснять влюбленность при помощи гипноза, чем наоборот».

Ученый называет диаду гипнотизера и гипнотизируемого «массой, состоящей из двух людей», и считает, что гипноз очень хорошо показывает в её структуре «один элемент», который является очень важным, а именно, «отношение к вождю». Идеализация гипнотизера до уровня «Я»-идеала не оставляет гипнотизируемому выбора: в процессе гипноза он совершенно не учитывается как субъект «массы» и оказывается объектом манипуляций.

О роли «заторможенных» сексуальных влечений

Кроме того, для понимания механизма массообразования, гипноз, по сравнению с влюбленностью, интересен и еще одной отличительной чертой: «отсутствием чисто сексуальных влечений». По мнению Фрейда «именно заторможенные в смысле цели» сексуальные влечения лежат в основе длительной привязанности людей по отношению друг к другу, что является критичным в массообразовании.

Эти заторможенные сексуальные влечения составляют основу «формулы либидинозной конституции массы», субъекты которой поставили «один и тот же объект на место своего «Я»-идеала», главной функцией которого, в процессе массообразования, является идентификация представителей массы друг с другом в своем собственном «Я».

Массовая психология и роль вождя

Фрейд продолжает развивать тему роли вождя и его влияния на психологию массы, которую сравнивает с «вновь ожившей первобытной ордой», регрессировавшей до «примитивной душевной деятельности». Он доказывает, что упомянутые выше и критически важные для массообразования «заторможенные в смысле цели» сексуальные влечения возникли в глубокой древности под влиянием «психологии отца, начальника, вождя».

Фрейд подчеркивает, что отец первобытной орды всегда являлся властвующим, уверенным в себе и своих силах, но главное «абсолютно нарциссичным» человеком. Вследствие этого он был не способен к любви, потому как «любовь создает преграду нарциссизму». Тем не менее, отца почитали, его боялись, он был идеалом для каждого, как лидер, который «сотворил всех своих сыновей».

Об иллюзии любви вождя к участникам массы

Однако, уже в первобытной орде отец принуждал своих сыновей к воздержанию от «прямых сексуальных стремлений». Ему необходима была их эмоциональная привязанность, которая и возникла из этих самых стремлений, имевших теперь «заторможенную сексуальную цель». Таким образом, отец первобытной орды вынудил своих детей «к массовой психологии», наблюдаемой в массах и по сей день.

Другими словами, не смотря на свою властность и доминирующий нарциссизм, отцу первобытной орды удалось создать «иллюзию об одинаковой любви вождя ко всем участникам массы», лежащей в основе «причины массовой психологии».

О гипнотическом внушении в массе

На примере первобытной орды, Фрейд также сравнивает психологию масс с происходящим во время гипноза процессом внушения. С помощью такого приема он хочет максимально приблизить читателя к пониманию этого вопроса.

Фрейд обращает особое внимание на существующие между ними аналогии: гипнотизирование взглядом, который «опасен и невыносим для первобытных», лишение «субъекта его собственной воли», убеждение в «таинственной силе» гипнотизера. Гипнотизируемого вводят в состояние заинтересованности исключительно личностью гипнотизера и полной отрешенности от остального мира.

Гипнотизер идеализируется субъектом, начинает «занимать место родителей», то есть выступает для гипнотизируемого в роли значимого Другого, способного отдать и «приказание уснуть». В результате, у субъекта возникает представление о гипнотизере как об очень сильной личности, «в отношении к которой можно иметь только пассивно мазохистическую установку».

Фрейд приходит к выводу, что вождь современной массы все еще «является первобытным отцом», управляющим жаждущей подчинения и его неограниченной власти толпой. Единственное, что отличает первобытную орду от современной массы – это тот факт, что вождь нашего времени владеет только «Я»-идеалом своих последователей, тогда как первобытный отец полностью подчинял себе всё человеческое «Я».

Важнейший аспект идентификации субъекта

В своей работе «Массовая психология и анализ человеческого Я» Фрейд приводит нас к пониманию того, что важнейшей ступенью в конституировании человеческого «Я» в процессе идентификации субъекта является «отграничение «Я» от «Я»-идеала».

Этот феномен далеко не у всех людей просматривается резко — для сохраняющих «нарциссическую самовлюбленность» субъектов эти две инстанции легко могут совпадать. Каждый человек в своей жизни, оказываясь участником множества масс, «создает свой «Я»-идеал по различнейшим прототипам».

Находясь под воздействием «либидинозной структуры массы», субъект подвергается «двойному виду привязанности»: он идентифицирует себя в других соратниках и заменяет свой «Я»-идеал объектом (вождем). Фрейд еще раз подчеркивает в этой работе, что факт рождения человека в качестве субъекта возможен только с помощью Другого, путем идентификации и формирования «Я»-идеала.

Нарциссизм как фундамент психологии масс

Одна из ключевых мыслей статьи З. Фрейда «Массовая психология и анализ человеческого Я» – это постоянное присутствие Другого в жизни человека. И только через обнаружение себя в Другом происходит становление субъекта и вписывание его в социальные связи (массы). Вышеописанные процессы массообразования и взаимоотношения между вождем и другими участниками массы следует рассматривать через призму нарциссизма.

Именно нарциссические тенденции способны объяснить амбивалентность связи «Я-Другой», выражающуюся в присутствии любви и ненависти в массе. Вне всяких сомнений, в своей работе Фрейд весьма успешно демонстрирует читателю, что фундаментом массообразования и психологии масс оказывается нарциссизм.