Эта статья представляет собой авторский анализ работы Зигмунда Фрейда «Влечения и их судьбы» (1915 г.), являющейся одной из ключевых в трудах великого австрийского аналитика в области метапсихологии и теории психоаналитического учения. 

Понятие влечения

Беря во внимание тот факт, что метапсихология является довольно молодой наукой и находится в стадии своего становления, Зигмунд Фрейд, с первых строк своей работы предупреждает читателя, что, для описания определения «влечения», пока еще имеющего «характер условности», ему придется прибегнуть к «помощи некоторых отвлеченных идей». 

Ученый называет «влечение» понятием еще «довольно туманным», но абсолютно «в психологии незаменимым», и подчеркивает необходимость обсуждения и понимания его содержания. Одной из «отвлеченных идей», пришедших в голову Фрейда, с помощью которой можно объяснить, что же такое есть влечение, послужило «понятие о раздражении», широко распространенное в области физиологии.

Фрейд проводит между «влечением» и «раздражением» некую параллель, и рассматривает первое как «раздражение для психического», однако сразу же предупреждает, что приравнивать эти два понятия не следует. Максимальное соответствие между ними достигается только в случаях психических раздражений, «которые имеют <…> сходства с физиологическими», таких как чувство голода, раздражение глаз от яркого света и т.п. В остальном же, эти понятия существенно отличаются.

Особенности влечений

Фрейд выделяет три главных отличия влечений от любых других раздражений, включая физиологических, упомянутых выше.

• Во-первых, влечения никогда не исходят «из внешнего мира», а находят свои истоки «изнутри организма», в отличие от внешних раздражителей. 
• Во-вторых, действие влечения всегда постоянно, сила его может варьировать, но никогда не сходит на нет. Внешние же раздражения имеют импульсный эффект, или, другими словами, «производят действие мгновенного толчка».
• Отсюда возникает и третье отличие: «бегство от источника раздражения» является весьма возможным, а вот от действия влечения «бегством невозможно избавиться» никогда. 

От раздражения часто можно спастись с помощью «единичного целесообразного движения», например, отвернувшись от яркого света или утолив чувство голода, однако с влечением всё гораздо сложнее: оно является «потребностью» психики, жаждущей «удовлетворения». Влечение «подчиняется принципу наслаждения», и оно всегда стремится к удовлетворению, которое и является его конечной и единственной целью.

Фрейд подчеркивает, что влечения влияют на психику совершенно иначе, чем внешние раздражения, поэтому и «для устранения <...> требуют иных действий». Они побуждают психику к сложным внутренним процессам, которые «настолько изменяют внешний мир» субъекта, что удовлетворение влечений становится возможным. По отношению к развитию психики Фрейд называет влечения, в отличие от внешних раздражений, «настоящим двигателем прогресса», и определяет для них, в душевной жизни, особое место «на границе между душевным и соматическим».

Характеристики влечения

Среди основных характеристик влечения Фрейд выделяет напряжение (напор или силу), цель, объект и источник. Двух из них мы уже касались выше.

Первая - это напряжение, или, сила, которую ученый определяет как энергетический фактор влечения и делает особый акцент на том, что именно она представляет из себя «сущность» всех влечений, их «общую особенность», так как пассивных влечений в природе не существует.

Вторая – это цель влечения, которой «всегда является удовлетворение», снятие энергетического напряжения. Цель влечения всегда неизменна, но пути её достижения могут быть разными.

Самым же «изменчивым элементом» Фрейд называет объект влечений. Им может служить что угодно: как любой «посторонний предмет», так и «часть собственного тела». Интересно, что объект никогда не является первоначально связанным с влечением, но, в то же время, без его наличия влечение становится невозможным, так как только посредством его «влечение может достичь своей цели».

Последняя характеристика, источник влечения, по словам Фрейда, является «самым решающим признаком». Под ним ученый понимает раздражение, возникающее «на границе между душевным и соматическим», которое и «воплощается во влечении». Благодаря источникам, «психические влияния различных влечений» и отличаются друг от друга. Однако, Фрейд подчеркивает, что узнать «природу и характер» источников можно только «зная цели влечения».

Частичные влечения и сплетение влечений

Рассуждая о целях и объектах влечения, Фрейд немного касается таких феноменов как частичные влечения и сплетение влечений. Иногда цель влечения, которой всегда является удовлетворение, не может быть достигнута полностью. В этом случае происходит как бы «задержка в <её> достижении», на помощь приходят «промежуточные цели», и приходится довольствоваться «частичным удовлетворением».

По утверждению Фрейда, частичные влечения становятся возможными благодаря тому, что «к конечной цели могут вести различные пути». Большую роль ученый отводит и «способности влечения перемещаться с одного объекта на другой». Бывает так, что несколько влечений могут сойтись на одном объекте, который будет служить одновременно для удовлетворения всех из них. Именно такое явление Фрейд и называет «сплетением влечений», заимствуя для этого подходящее понятие у Адлера.

Судьбы влечений

После обсуждения основных понятий, необходимых для понимания проблемы, Фрейд переходит к судьбам влечений. Он вынужден ограничить обсуждение только сексуальными влечениями, основываясь на том, что они лучше изучены в психоаналитических исследованиях и являются «главным источником <…> знаний». Ученый рассматривает судьбы влечения как своего рода психическую защиту «против открытого проявления» активного влечения при невозможности его удовлетворения. 

Фрейд выделяет четыре основные судьбы: превращение в противоположное, обращение на собственную личность, вытеснение и сублимацию. Он фокусирует внимание читателя только на первых двух судьбах, так как для обсуждения влечения и сублимации намерен написать отдельные статьи. 

В случае превращения в противоположное, влечение, при остающейся неизменной своей цели, может переходить от активности в пассивность путем смены объекта, как это можно наблюдать в парах садизм – мазохизм и вуайеризм – эксгибиционизм.

По мнению Фрейда, эти же пары противоположностей являются прекрасным примером обращений влечения на собственную личность: мазохизм – это ни что иное, как «садизм, обращенный против собственного «Я»», а эксгибиционизм включает в себя и «рассматривание <…> собственного тела».

Рассуждая о садизме как об активной форме влечения, ученый также касается возникающего при этом сострадания и утверждает, что оно «должно быть понимаемо как реактивное образование» – дефиниция, впервые использованная ещё в «Трех очерках о теории сексуальности» (1905), – то есть как некая психологическая защита, сводящая потенциальную угрозу влечения к минимуму.

Касаясь судьбы влечения, при которой оно меняет свое качественное содержание на противоположное, Фрейд акцентирует внимание читателя на том факте, что это превращение может происходить только в случае всем известной трансформации любви в ненависть.

Качественно противоположные влечения

Вызывает интерес рассмотрение некоторых аспектов судеб влечений в упомянутых выше парах противоположностей садизм – мазохизм и эксгибиционизм – вуайеризм.

Мы уже говорили, что при изменении судьбы влечения происходит «перемена объекта при неизменности цели». Однако, при этом может наблюдаться «превращение активной цели влечения в пассивную», как и происходит в случаях пар садизм – мазохизм и эксгибиционизм – вуайеризм, которые также являют в себе примеры «обращения против собственной личности».

Пара влечений «садизм — мазохизм»

В чем же разница судеб влечения в первой паре? В обоих случаях целью влечения является наслаждение, которое наступает не от боли, а от сексуального возбуждения её сопровождающего. Садизм направляет свою силу влечения (насилие) к «другому лицу как объекту», а при мазохизме этот объект просто заменяется своим собственным «Я», в то время как роль субъекта отдается объекту.

Фрейд говорит о «пассивном «Я» в фантазии», которое как раз и «становится на свое прежнее место, предоставленное теперь другому объекту». Именно благодаря последней метаморфозе, цель влечения в качестве удовлетворения становится возможной. В этой работе Фрейд, таким образом, предполагает, что первичного мазохизма, или, «первоначального мазохизма», не развившегося из садизма, не существует и исходит в своих рассуждениях из этого постулата.

Кроме того, ученый делает акцент на том, что мазохизм следует отличать от самоистязания, которое свойственно при неврозе навязчивости. В последнем случае, роль субъекта никогда не передается другому объекту, призванному обладать «пассивным «Я»». Таким образом, «активный глагол превращается не в пассивный, а в возвратный», то есть, другими словами, «страсть мучить других» становится самоистязанием.

Пара влечений «вуайеризм — эксгибиционизм»

Похожим образом расходятся судьбы и в случае пары вуайеризм – эксгибиционизм. В случае вуайеризма разглядывание представляет из себя «активное действие, направленное на посторонний предмет», при эксгибиционизме же происходит «отказ от объекта» и смена вектора влечения в сторону разглядывания своего собственного тела.

Иными словами, и на примере этой пары цель влечения меняется на пассивную: удовлетворение у эксгибициониста вызывает судьба «быть разглядываемым», а последнее возможно также лишь при появлении на сцене нового субъекта.

Однако, Фрейд указывает и на одно очень важное отличие между этими двумя парами судеб влечения: в случае вуайеризма «можно различить ещё более раннюю ступень», чем разглядывание посторонних объектов. Ученый имеет ввиду аутоэротизм, который относит к нулевой ступени вуайеризма, когда объектом подглядывания является собственное тело.

Интересна эта нулевая ступень тем, что её «нет у садизма», и что от аутоэротичного разглядывания самого себя «исходят оба противоположных положения окончательной пары», то есть судьбой влечения может быть как вуайеризм, так и эксгибиционизм, в зависимости от того, на какой фазе развития происходит изменение.

Фрейд задает многомерность влечения, он говорит, что фазы развития влечения не отменяют одна другую: обращение судьбы от активности к пассивности или на самого себя «никогда не распространяется на влечение во всем его объеме», они сосуществуют.

Амбивалентность влечений

Фрейд высказывает мысль, что для описания судеб влечений великолепно подходит «прекрасный термин» амбивалентность, введенный еще Э. Блейлером. Причиной служит тот факт, что на определенном этапе позднего развития влечения «можно наблюдать его (пассивное) противоположное течение».

Влияние нарциссизма

В пассивных целях влечения и в обращении судеб против собственной персоны отчетливо видна их нарциссическая направленность. А амбивалентность является признаком нарциссизма. Аутоэротическая «предварительная ступень влечения к разглядыванию» самого себя есть ни что иное как проявление нарциссизма в ранней фазе развития «Я».

Упомянутое выше превращение судьбы влечения из садизма в мазохизм также представляет из себя «возврат к нарциссическому объекту». Фрейд приходит к важному выводу, что обращение судьбы влечения из активной в пассивную «зависит от нарциссической организации «Я» и носит на себе печать этой фазы развития».

Три противоположности любви

Самым же интересным примером амбивалентности судьбы влечения служит превращение любви в ненависть. Как уже было замечено выше, только в этом случае можно наблюдать смену качественного содержания влечения на противоположное. По утверждению Фрейда, это «самый лучший пример амбивалентности чувств».

Ученый развивает эту тему и говорит о трех противоположностях, на которые способна любовь:

• любить – ненавидеть, 
• любить – быть любимым
• и любить/ненавидеть – равнодушие (индифферентность).  

Из этой тройки Фрейд выделяет противоположность «любить – быть любимым» как единственную амбивалентную пару, которая «остается близкой к нарциссизму», характеризует «оборот от активности к пассивности» и может быть сравнима со «страстью к разглядыванию».

«Три полярности» влечений

Для того, чтобы лучше понять сущность противоположностей любви, великий психоаналитик предлагает дополнительно «принять во внимание» еще и важнейшие «три полярности», которые управляют психической жизнью субъекта:

• субъект – объект (внешний мир), 
• удовольствие (наслаждение) – неудовольствие
• и активный – пассивный. 

C первой полярностью человеческое существо сталкивается уже при рождении, и может научиться избавиться от внешних раздражений, но «против раздражений влечений <…> совершенно беспомощно». Вторая уже не раз здесь подчеркивалась и определяет «наши поступки» и цель влечений. Третья определяет такую существенную деталь, как пассивность отношения «Я»-субъекта «к внешним раздражениям» и его же активность по отношению к объектам под влиянием собственных влечений.

В начале своего психического развития «Я» аутоэротично и не видит нужды во внешнем мире, проявляя к нему свое равнодушие, или, индифферентность. Оно руководствуется лишь влечением к самосохранению и предпочитает получать из мира вокруг только те объекты, которые удовлетворяют эту цель.

Потом «Я» развивается и «отталкивает от себя все, что внутри него становится поводом к переживанию неудовольствия». То есть, другими словами, развивающийся и формирующийся субъект отделяет от себя часть «Я», которую «отбрасывает во внешний мир и ощущает <…> как враждебный». Происходит нарциссическое связывание «Я»-субъекта с наслаждением и, в противовес, окружающих объектов с неудовольствием, в результате чего развивается ненависть «к доставляющему раздражение внешнему миру».

Однако, со временем некоторые объекты внешнего мира превращаются в источник наслаждения и становятся любимыми – возникает любовь. Таким образом, весьма четко просматривается факт, что пара противоположностей любовь – безразличие являются отражением полярности субъект – внешний мир, а любовь – ненависть есть ни что иное, как полярность наслаждение – неудовольствие.

Третья же пара любить – быть любимым, как уже упоминалось, проявляется все ярче с развитием нарциссических влечений субъекта и «соответствует действию полярности активности и пассивности». В своей работе Фрейд приходит к важному выводу, что любовь и ненависть «имеют различное происхождение»: первая исходит из стремления к наслаждению, а вторая – «из источников влечений к самосохранению». 

Не менее значимым является и заключение ученого о том, что в психическом развитии субъекта ненависть проявляется раньше, чем любовь, то есть, другими словами, в нашей духовной жизни «ненависть старше любви».